Среди русских пейзажистов Шишкину бесспорно,
принадлежит место самого сильного рисовальщика. Во всех своих произведениях он
является удивительным знатоком растительных форм, воспроизводящим их с тонким
пониманием как общего характера, так и мельчайших отличительных черт любой
породы деревьев, кустов и трав. Брался ли он за изображение соснового или
елового леса, отдельные сосны и ели, точно так же, как и их совокупность,
получали у него свою истинную физиономию, без всяких прикрас или
преуменьшений, — тот вид и с теми частностями, которые вполне объясняются
и обуславливаются почвой и климатом, где художник заставлял их расти. Изображал
ли он дубы или берёзы, они принимали у него донельзя правдивые формы в листве,
ветвях, стволах, кореньях и во всех подробностях. Сама местность под
деревьями — камни, песок или глина, неровности почвы, поросшие
папоротниками и другими лесными травами, сухие листья, хворост, валежник и
прочее — получали в картинах и рисунках Шишкина вид совершенной
действительности.
Иван Шишкин родился 13 января 1832 года в городе Елабуга Вятской губернии. Происходил из древней вятской фамилии Шишкиных,
был сыном купца Ивана Васильевича Шишкина (1792—1872).
В двенадцать лет был определён в ученики 1-ой
казанской гимназии, но, дойдя в ней до 5-го класса, оставил её и поступил в Московское училище
живописи, ваяния и зодчества (1852—1856). Окончив курс этого
заведения, с 1857 продолжал своё образование в Петербуржской
Академии Художеств (1856—1865), где числился
учеником профессора С. М. Воробьёва.
Не довольствуясь занятиями в стенах академии, усердно рисовал и писал этюды с
натуры в окрестностях Санкт-Петербурга и
на острове Валааме,
благодаря чему приобретал все большее и большее знакомство с её формами и
умение точно передавать её карандашом и кистью. Уже в первый год пребывания его
в академии были присуждены ему две малые серебряные медали за классный рисунок
и за вид в окрестностях Санкт-Петербурга. В 1858 году он получил большую серебряную медаль
за вид на Валааме, в 1859 году —
малую золотую медаль за пейзаж из окрестностей Санкт-Петербурга и,
наконец, в 1860 году —
большую золотую медаль за два вида местности Кукко, на Валааме.
Приобретя, вместе с этой последней наградой,
право на поездку за границу в качестве пенсионера академии, он отправился в 1861 году в Мюнхен,
посещал там мастерские известных художников. За границей, помимо живописи, он
много занимался рисунками пером; произведения его в этом роде приводили в
удивление иностранцев, и некоторые были помещены в Дюссельдорфском музее рядом
с рисунками первоклассных европейских мастеров.
Затосковав по отечеству, в 1866 году вернулся в Санкт-Петербург до
истечения срока своего пенсионерства. С той поры он нередко предпринимал
путешествия с художественной целью по России, почти ежегодно выставлял свои
произведения в академии.
Художник владел усадьбой в деревне Выра (ныне — Гатчинский район Ленинградской
области).
В 1873 году академия возвела его в звание
профессора за приобретённую ею мастерскую картину «Лесная глушь». После
вступления в действие нового устава академии, в 1892 году был приглашён руководить её учебной
пейзажной мастерской, но, по различным обстоятельствам, исполнял эту должность
недолго. Он умер скоропостижно в Петербурге 8 (20) марта 1898, сидя за мольбертом, работая над новой картиной.
В.И.Немирович-Данченко
ПОЭТ ПРИРОДЫ
Ни об одном из наших современных художников не хочется сказать так много и по
душе, как об Иване Ивановиче Шишкине, и едва ли кто-нибудь из его товарищей
представляет собою такой цельный и законченный образ,
такую характерную фигуру, какою является этот истинный "поэт природы”.
Вглядитесь в портрет нашего
"лесовика” (да простит мне читатель это выражение), не только вглядитесь, но
вдумайтесь в этого крепкого и сильного человека, от которого веет на вас
смолистым и здоровым запахом темного бора, мощью старорусских заповедных
дебрей.
"Поэт природы” — именно Поэт, думающий ее образами, разбирающий красоту ее там, где простой смертный пройдет
равнодушно, безучастно. Для Ивана Ивановича Шишкина как для настоящего поэта —
в его родной стихии нет
великого или малого. Достаточно треплющихся по ветру былинок, цветов,
поднявшихся над травою, широких и запыленных листьев лопуха, чтобы в его
творческой фантазии создались картины, полные истинной прелести и силы. Дымок,
стелющийся вдали между стволами сосен, просветы неба сквозь дремлющие ветви —
все это говорит его сердцу, а в истолковании художника и
нашему. Вы видите, что это все живет, чувствует, теплится, дышит под его кистью и карандашом. Вас самих тянет прочь от душного,
шумного и суетливого города в величавое и торжественное своим спокойным говором
зеленое царство.
Так тихо и сладко делается на душе — точно в нее самую художник перенес мистический покой и
благоговейное молчание своего возлюбленного леса.
| 